Ники,
со всей ответственностью тебе сообщаю, что компьютер мой - дурак.
Такой же глупый, как Сергей Миронов (тот, что председатель верхней палаты
ГД).
Так что я бы сто раз подумала, прежде чем зачислять его в агенты влияния.
Вчера вечером, неудачно забежав на нашу страницу, я решила отправить тебе
первое Алкино письмо с описанием полёта и вступления на новый континент,
которое она печатала вслепую на латинской клавиатуре русскими словами
исключительно по памяти, чем меня сразила наповал, правда при этом сообщив,
что у неё от усилий слегка съехала крыша.
Письмо это хранилось у меня в
папке "полученные файлы" .
Сначала этот придурок мне раз 5 объяснял, что
такой файл он найти не может, хотя я ему указывала весь путь, + название
файла на английском языке my ist big letter, ничего похожего в компе больше
нет.
Ну слепой! Ну не видит!. Я разозлилась и решила файл перенести поближе.
Думаю: ну раз такой тупой и в подпапку залезть не может - упрощу.
Тут,
видимо от злости, я малость ошибласть и вместо рабочего стола, нажала Мой
компьютер.
Письмо исчезло, а я тут же спохватилась и отправилась на розыски.
Дала ему все координаты, название файла, ключевые фразы - нету говорит
такого файла и всё тут.
А я как раз настроилась написать рассказик под
названием "ДОЧЬ".
И пришпилить две прелестные фотографии её с поющим Чарликом, снятые ещё здесь.
Настроение у меня, конечно, полностью испортилось,
писать я ничего не стала, выключила всё и ушла на кухню курить и освежать
таким образом свои склеротические мозги.
Ещё об опусах
Капустные опусы нравятся тем, ради кого они
создаются вовсе не качеством, а тем, что всем известные события излагаются с
нового ракурса, и чтобы их поняли посторонние - они должны знать предисторию.
Скажем "Земфирка- фигуристка" с моей лёгкой руки, по словам
Эрочки вошла в историю класса, как "СОНЬКА - ЗОЛОТАЯ РУЧКА". Кстати
сказать, её Эмик выгнал за профнепригодность сразу после зимней первой же
сессии.
А наш Первый цикл - был нашумевший вечер, точнее 2 вечера подряд из
5 концертов Бетховена, у тебя есть фотка с афишей, возле которой мы с отцом.
И фотка с Монасзоном и всеми исполнителями.
Сидят на ней:
- Марина-умница,
кстати дочь и внучка двух знаменитейших казанских академиков Арбузовых ,
- моя лучшая подруга Люська, исполнявшая самый потрясающий, но менее всего
популярный Концерт№4,
- а стоит слева - наша Эрочка.
Ругал он нас на репетициях
- ужасно. Только мы всегда при этом знали, что он нас любит...
Два случая я
никогда не забуду. Тогда ведь столичная интеллигенция в знак протеста
впервые начала пользоваться "ненормативной лексикой", в отличие от нас - провинциалов.
Так вот представь такую картинку. Я сижу на сцене и
"прекрасно играю" Скерцо Шопена, вернее первый сложнейший эпизод.
А в зале,
кроме Эмика, весь наш класс: мы всегда приходили болеть друг за друга на
генеральных. Доигрываю до средней части, похожей на колыбельную. Там, как бы
и играть-то нечего, но не вписалась в состояние, чтой-то завыпендривалась.
И
вдруг на весь зал голос Монасзона " ... твою мать! Что ты там играешь!"
А до
этого он ходил по залу очень довольный.
Я остановилась в раздумье -
обижаться мне или хохотать.
Оглянулась в зал, а девки наши физиономии
закрыли своими нотами и трясутся от смеха. Эмик сообразил, что он ляпнул
что-то не то, но было уже поздно. Мы его уже простили...
А надо сказать, что мой отец - татарский парнишка-сирота, выходец из глухой деревни , 40 лет проработавший на одном заводе от счетовода до замгенерального по экономике, страшно гордился тем. что за всю жизнь не произнёс ни одного матерного слова.
А второй случай был в классе. И опять же у меня не клеилась медленная
часть бетховенской сонаты. Мы, тогда ещё полные дурынды не понимали, что
медленные части и есть самое сложное.
Так вот. Мучаюсь я за одним роялем, а
за вторым сидит Монасзон и Люська рядом. У нас уроки были всегда друг за
другом и мы обязательно оставались слушать я - её, она - меня...
Эмик
бился-бился, а потом и протянул весьма язвительно:
" Да-а-а, Светочка, однако
у Вас и интеллектик!"
А Люська, зараза такая, при этом весело захихикала.
Тут уж я смертельно обиделась. Молча встала и пошла к двери.
Вдогонку Эмик
кричал : "Светочка, немедленно вернитесь, иначе мы поссоримся!"
Но я не
вернулась, а ушла реветь в соседний класс, где сквозь рыдания бормотала:
" Я
тебе покажу, какой у меня интеллектик! Я вот прочитаю всего Асафьева, Серова, Лароша и..."
...Бог знает, кого я ещё там перечисляла.
Кажется, это был первый
шаг к моей второй профессии...